ФСБ России продолжает рассекречивать документы Главного управления контрразведки Смерш о зверствах немецких оккупантов в годы Великой Отечественной. Тотальный террор, садистские убийства женщин, стариков и детей — многие военные преступления удалось расследовать лишь благодаря кропотливой работе контрразведчиков, искавших свидетелей и собиравших улики. Однако занимались не только этим.
Широкие полномочия
Лето 1943-го, немцы тайно готовят масштабное наступление на Курской дуге. Первой о развертывании крупных танковых сил вермахта в районе Орла, Курска и Белгорода узнала именно военная контрразведка Смерш. Данные сразу ушли в центр, и армия выиграла немного времени на подготовку к отражению удара.
«Информация, добытая сотрудниками спецслужбы во время допроса пленных и «языков», незамедлительно поступала в войска, — рассказывает РИА Новости научный директор Российского военно-исторического общества (РВИО) Михаил Мягков. — Поэтому советское командование смогло определить, где и когда немцы начнут наступление, и провести контрартподготовку перед Курской битвой».
Смершевцы не только следили за врагом, но и требовали выполнения мер предосторожности в рядах РККА. Например, большое внимание уделялось соблюдению правил радиопереговоров — никакого открытого текста в эфире. Проверяли военнопленных, вернувшихся с оккупированной территории, выявляли предателей, сопровождали колонны, контролировали маскировку военных объектов. Нарушители получали взыскания, вплоть до зачисления в штрафбаты.
Оперативников Смерш наделили широкими полномочиями. Они имели право на обыски, выемки документов, арест военнослужащих Красной армии и гражданских лиц, заподозренных в преступной деятельности. Однако все действия, особенно аресты солдат и офицеров, обязательно согласовывались с военным прокурором, командиром воинского соединения или части. Высшие офицеры попадали под арест лишь с санкции наркомов обороны, ВМФ и НКВД.
«Расстреливали далеко не всегда»
При этом, отмечает Мягков, огульные и необоснованные обвинения не практиковались. Расследования были очень тщательные, хотя приговоры выносили военно-полевые трибуналы, зачастую в боевой обстановке.
«Офицеры СМЕРШ внимательно разбирались с каждым случаем, проводили допросы, изучали показания свидетелей, учитывались все детали, — поясняет историк. — Суровость наказания определялась исключительно исходя из тяжести преступления. Далеко не всегда это была смертная казнь — провинившегося могли направить в штрафное подразделение, или, если имелись политические мотивы, его отправляли в тыл, где подсудимым занимались уже другие ведомства».
Вышедшие из окружения или возвратившиеся из плена военнослужащие попадали в проверочно-фильтрационные лагеря, и контрразведка досконально изучала обстоятельства их пленения. Как правило, после лагерей солдаты и офицеры возвращались на фронт.
«В военной обстановке Смерш был крайне необходим, выполнял работу, без которой ни одна армия не могла обойтись, — убежден Мягков. — Вражеская агентура тоже не бездействовала. Так, в начале войны немцы массово засылали в советский тыл наших военнопленных, согласившихся на сотрудничество с врагом, без особой агентурной подготовки. Часто эти люди переходили обратно на советскую сторону, сдавали свою агентуру. Потом немцы переключились на более точечную работу — началось настоящее противоборство контрразведки и германских шпионов».
Агентурные игры
За годы войны смершевцы провели порядка 190 спецопераций дезинформации противника — так называемых радиоигр. Немцы часто забрасывали шпионов с радиостанциями. Но десятки лазутчиков благодаря советским спецслужбам попадали в плен. Перевербованные радисты работали под пристальным контролем контрразведчиков и скармливали германским кураторам дезинформацию.
Чего стоит одна только операция «Березино», которая началась в 1944-м и продлилась до самой капитуляции Германии. Смерш во взаимодействии с другими спецслужбами заставил поверить немцев в легенду о том, что глубоко в советском тылу погибает в окружении двухтысячная группировка вермахта.
Почти год немецкое командование держало связь с «окруженцами» и пыталось помочь им вырваться. Для большей правдоподобности роль командира «отбившейся части» исполнял пленный подполковник немецкой армии Герхард Шерхорн. Именно ему 1 мая 1945-го немцы передали последнюю радиограмму о том, что Гитлер покончил жизнь самоубийством.
Среди захваченных радистов нередко оказывались завербованные немецкой разведкой военнопленные. И если радиоигры с их участием заканчивались успешно, перебежчиков зачастую не привлекали к ответственности, иногда даже награждали.
За несколько лет таких «игр» на советскую территорию вывели и захватили более 400 германских агентов и других кадровых сотрудников разведывательных структур. Всего же за годы Великой Отечественной сотрудники Смерш обезвредили порядка 3,5 тысячи диверсантов и шесть тысяч агентов-парашютистов.
